ТАТЬЯНА НИКА
Сергей Есенин и Айседора Дункан
Необыкновенный талант Айседоры Дункан проявился очень рано. Бросив школу, которую считала совершенно бесполезной, она занялась музыкой и танцами. Ей не нравился классический балет, она танцевала иначе — босиком, в легких развевающихся одеждах, свободно импровизируя под музыку
В 18 лет Дункан едет покорять Чикаго. Там она с ходу чуть было не вышла замуж за своего поклонника — Ивана Мироски. Проблема заключалась в том, что он оказался женат. С этого романа у Айседоры началась череда неудач в личной жизни, которые будут преследовать танцовщицу до конца дней. У неё было множество любовных романов, в которые были вовлечены поэты Дуглас Энсли и Анри Батайль, художник Чарльз Галле, писатели Андре Бонье и Габриэль Д’Аннунцио, театральный режиссер Гордон Крэг и пианист Вальтер Пуммель. Все были влюблены в Айседору Дункан, и все были готовы кинуть к ее ногам деньги, славу, талант… Но каждый раз она слышала от своих избранников: "Ты же понимаешь, любовь не бывает вечной". Она опять оставалась одна и танцевала, танцевала, танцевала… А танцевала она божественно и абсолютно против всяких правил. Однажды весь гардероб Айседоры погиб от страшного пожара в нью-йоркской гостинице. Она мгновенно сымпровизировала костюм — полупрозрачную тунику в греческом стиле. Публика в очередной раз была шокирован, поскольку на сцене Айседора появилась практически обнаженной.
Помимо неудач в любви, вся жизнь Айседоры Дункан до встречи с Есениным — это трудное восхождение к успеху: гастроли, путешествия, обучение и воспитание детей…
От Гордона Крэга у Айседоры родилась дочь Дидра, а от Париса Зингера, которого Айседора называла Лоэнгрином, сын Патрик, и она вроде бы почувствовала себя почти счастливой. Но теперь у нее начались видения. Айседора просыпалась ночью и кричала сонному Зингеру: "Я видела два детских гроба! Они там, между сугробов! И похоронный марш!" Измученный Лоэнгрин отправил любимую с детьми в Париж. В тот же день Айседора послала Патрика и Дидру на экскурсию в Версаль с гувернанткой, ей надо было выступать. По дороге мотор заглох, но когда шофер вышел проверить исправность, внезапно заработал, и тяжелый автомобиль скатился в Сену. Никого спасти не удалось. От этой катастрофы Айседора никогда не оправится.
Чтобы как-то отвлечься, она "заразилась" русской революцией. В Россию Айседора приехала летом 1921 года. Советское правительство пригласило Айседору для создания в Москве детской школы танца.
Прежде, чем покинуть Лондон в июле 1921 года, Айседора нанесла визит к известной гадалке, которая сказала ей: "Вы собираетесь совершить длительное путешествие в страну под бледно-голубым небом. Вы будете богаты, очень богаты, Вы выйдете замуж…" Тут Айседора расхохоталась прямо в лицо гадалке и отказалась далее слушать подобный вздор.
Устав от преподавания, вечерами она танцевала. На одном из приемов к ней подвели светловолосого молодого человека. В тот самый первый миг, когда она увидела Есенина, ее единственной мыслью было: "Это Патрик, которому 25 лет!"
— Есенин, приятель, пойдем, я тебе такое покажу! Коллега-имажинист и лучший друг Толя Мариенгоф тащит Сергея к маленькой сцене, вокруг которой уже столпились все остальные гости. Есенин тихо выдыхает: "Богиня", — и уже не отводит глаз от полноватой женской фигуры в полупрозрачном хитоне, которая кружится по паркету, пластика ее вроде бы простых движений кажется невероятной.
В тот вечер Айседора Дункан, первая в мире танцовщица в стиле модерн, исполняла свой знаменитый танец с шарфом под аккомпанемент "Интернационала". Есенин был покорен и жаждал знакомства.
Красный хитон, льющийся мягкими складками, красные, с отблеском меди, волосы. Ступает легко и мягко. Она обвела комнату глазами, похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине. Маленький, нежный рот ему улыбался. В тот миг между ними пробежала искра, заставившая вздрогнуть их обоих, и они уже знали, что это любовь. Именно та любовь, которую они давно искали.
Потом Айседора легла на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала: "Золотая голова". Было неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала именно эти два. И вторично ее уста приятно изломали русские буквы: "Ангелъ". Потом, заглянув ему в глаза, добавила: "Чиорт!"
Тогда Айседора ничего не знала ни о гениальном поэтическом даре Есенина, ни о его скандальной славе. Для искушенной сорокалетней женщины во внезапно завязавшемся романе все было необычно, притягательно. "Я не знала ни слова по русски, а он вообще не понимал никакого иностранного языка. Но наши глаза говорили о любви и никакие преграды нам были нипочем!", — вспоминала Дункан. Под утро они вместе уехали в особняк Айседоры на Пречистенке. На публике они появились только через две недели — вместе.
Сергей Есенин стал часто посещать Айседору, а вскоре и вовсе переехал к ней в
особняк.
— Толя, слушай, я влюбился! Я люблю Айседору! Честное слово! Мы
сейчас на Пречистенке живем, ты к нам заходи, она славная, — Есенин весь дрожал
от возбуждения, ворвался к Мариенгофу рано утром, когда тот сидел за столом и
собирался писать. Блямс! Огромная капля упала с пера на белый лист и расползлась
по нему безобразными подтеками. Есенин побледнел как смерть и громко охнул.
— Очень плохая примета, — выдавил он и поспешно ушел от Мариенгофа. Он верил
в приметы.
Позже Дункан скажет, что три года, проведенные в России, несмотря на все невзгоды, были счастливейшими в ее жизни, и глубоко ошибочен вывод многих женщин, которые считают, "что после сорокалетнего возраста любовь несовместима с достоинством человека". В момент их знакомства Есенину было 26, а Айседоре — 43 года.
Сначала все шло как нельзя лучше. Вскоре Айседора выучила несколько десятков русских слов и стала называть любимого "Сергей Александрович". Они ходили на приемы, на литературные вечера, где она обязательно танцевала, а он непременно читал стихи. Домой возвращались под утро. Проезжая мимо маленькой полудеревенской церквушки на Арбате, Есенин тыкал в нее пальцем и говорил: "Видишь, Айседора, вот здесь мы с тобой будем жениться! Ты понимаешь, же-нить-ся!"
Есенин дважды пытался завести семью, но оба брака распались. В душе поэта воцарило смятение. У него не было близкого человека, которому можно довериться.
Нет сомнения в том, что встреча с Айседорой оставила глубокий след в душе Есенина. Дункан была талантлива, щедра, непосредственна. Она была широко образована, тонко чувствовала искусство, великолепная артистка, познавшая триумф, избалованная роскошью, капризная и своевольная, очень ревнивая. Друзья говорили, что вся ее жизнь "сплошные прыжки через препятствия".
Айседору поразил "страстный напор славянской души". Покорили трепетная нежность, детскость, незащищенность души поэта, ничего подобного она не встречала в жизни!
Танцы Айседоры сводили Есенина с ума. Особенно с шарфом. Без конца он просил ее танцевать для своих друзей.
12 апреля 1922 года в Париже умерла мать Айседоры Дункан. Танцовщица решила, что должна на время уехать из России.
Но с Есениным Айседора расставаться была не намерена. Чтобы ускорить получение визы для Есенина, пришлось зарегистрировать брак. Они пожелали носить двойную фамилию — Дункан-Есенин.
Есенин стал пить, в беспамятстве посылал Айседору ко всем чертям, а она говорила сквозь слезы на ломаном русском: "Сергей Александрович, я вас люблю!" Есенин убегал, скрывался у друзей, а потом возвращался измученный, охваченный нежностью и раскаянием. И плакал, уткнувшись ей в колени.
"Бедный мой мальчик", — думала Айседора, – "У нас с тобой практически не было детства! А у тебя еще и не было матери! Ничего, я полюблю тебя вместо нее, я сумею! На своих недорастратила", — и безрадостная картина всплывала перед ее глазами.
Поездка за рубеж, по мнению Дункан, должна была встряхнуть Есенина, отвлечь, излечить от депрессии. Но ни встречи со знаменитостями, ни красоты и достопримечательности других стран не затронули его души. Есенин топил тоску в вине, временами обещая встревоженной Айседоре не брать "три месяца ни капли в рот".
Супруги провели два очень счастливых месяца в Париже, совершая поездки в Италию и другие места. Много времени и сил положила Дункан на организацию перевода и публикацию стихов Есенина. Она была счастлива.
Из Берлина через Париж Есенин с Айседорой отравились в Америку. По контракту Дункан должна была танцевать в ряде городов восточных и центральных штатов. После выступления она выводила на сцену Есенина, представляя его публике как "второго Пушкина".
На очередном концерте Айседоры в парижском отеле, собравший сливки общества, Сергей напился до потери контроля над собой и принялся вытворять такое буйство, что она сама вызвала полицию, а та определила Есенина в дом сумасшедших. Откуда он через три дня был выписан. Она встретила его, и он, кажется, впервые глянул на нее другими глазами: пожилая, отяжелевшая… Когда она плясала, он, сидя за столом, пил вино и, краем глаза посматривая на нее, морщился.
Есенин и Дункан возвратились в Россию в августе 1923 года. Есенин снова предпринимал попытки убежать. Их близкие друзья не сомневались, они любили друг друга. Но сколько страданий вобрала в себя их любовь! Он порой откровенничал зло, колюче: "Пристала. Липнет, как патока!". Заставлял ее пить вместе с ним и, если сопротивлялась, поколачивал.
Айседора уже устала. Устала от постоянных скандалов, от мужниных перепадов настроения. И она сказала: "Сергей Александрович, я уезжать в Париж". Это был не самый лучший период ее жизни: конец любви и осень возраста. Ни о каких громких турне и гастролях не приходилось и думать, ее время прошло… Она отвела взгляд от алеющей надписи на зеркале и сразу наткнулась на скомканные в углу строки: "Женат тчк счастлив тчк Есенин". "Ох, сомневаюсь, сомневаюсь!", — Айседора царственно печально закуталась в огромный шарф, — "Но что же мне теперь делать?" А сделать уже ничего было нельзя. Вскоре после роковой телеграммы на земле уже не осталось Есенина. Его единственной любовью стала смерть, "черный человек" . 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице "Англетер" поэт покончил с собой. Но расстались они ненадолго…
Вечером 14 сентября 1927 года Айседора села в гоночный автомобиль, прокатиться "с ветерком", взяв с собой свой любимый красный шарф. Садясь в машину, Дункан дважды обмотала его вокруг шеи, закинув конец за спину. "Прощайте, мои друзья! Я иду к славе!" — были ее последние слова. Автомобиль тронулся, потом внезапно остановился, и окружающие увидели, что голова Айседоры резко упала на край дверцы. По трагической случайности шарф намотался на спицы колеса, и когда машина тронулась, он туго сдавил ее горло. Чтобы освободить голову танцовщицы, притянутую к борту автомобиля, пришлось разрезать шарф.
Толпа набросилась на искромсанный ножницами кусок ткани в жажде заполучить "веревку повешенного" на счастье — и растерзала его на куски.
http://nika-tinova.narod.ru/Duncan.htm
..texts
http://idvm.narod.ru
http://troul.narod.ru/center.htm
..index